Opinii

Реализм побеждает популизм?

НЬЮ-ЙОРК – Ситуация с экономикой в мире возвращается в более или менее нормальное состояние после десятилетия финансовых кризисов, и теперь националистический популизм рассматривается как главная угроза восстановлению глобальной экономики. Так, несомненно, считают министры финансов, собравшиеся в марте в Вашингтоне на ежегодную весеннюю встречу МВФ. А что, если этот консенсус сформировался как раз в тот момент, когда популистская волна пошла на спад? Может быть, не политика популизма ослабляет восстановление экономики, а восстановление экономики ослабляет политику популизма? Во всём мире популистская экономическая политика явно отступает, хотя очевидные альтернативы этой политике пока не просматриваются. В США президент Дональд Трамп, похоже, обуздал свои протекционистские инстинкты, а экономические отношения страны с Китаем стабилизируются. В Европе, несмотря на внимание СМИ к успеху ксенофобских политиков в Венгрии и Польше, маятник качнулся в сторону от экономического национализма в тех странах, которые имеют действительно важное значение: Франция, Германия, Испания и, наконец, Италия, где две популистские партии, недавно добившиеся успеха на выборах, теперь соперничают в демонстрации свой поддержки евро. Даже в Британии, где экономический национализм одержал наиболее эффектную победу над глобализацией и мультикультурализмом на референдуме о Брексите в 2016 году, эта волна, возможно, отступает. Британское правительство постепенно начинает понимать, что избиратели на самом деле не хотят полного разрыва с Европой, как этого требуют убеждённые евроскептики. Как выясняется, ни одна из двух альтернатив членству в ЕС, о которых говорилось во время этого референдума (замкнутая в себе, протекционистская «Маленькая Англия» или же постимперская «англосфера», опирающаяся на «особые отношения» с Америкой и странами Содружества), не является экономически реализуемой и политически привлекательной для избирателей. Лишь 3-4% избирателей признаются, что изменили своё мнение по поводу Брексита, но при этом значительное большинство хочет сохранить максимум выгод, предоставляемых свободой торговли, простотой поездок, иммигрантским трудом, а также строгим экологическим, потребительским и медицинским регулированием. Неприятие избирателями негативных последствий Брексита (схожее с тем реализмом, который постепенно возник в Греции после референдума 2015 года, отвергшего пакет финансовой помощи ЕС) позволяет объяснить тактику премьер-министра Терезы Мэй и её Консервативной партии, которая в ином случае могла бы озадачить. Объявив сначала о том, что народ дал чёткий приказ «забрать обратно контроль» у Евросоюза, Мэй затем стала постепенно размывать и стирать проведённую ею же красную черту – перестать делать взносы в бюджет ЕС, ограничить иммиграцию из ЕС, прекратить соблюдение европейских правил и судебных решений. Вместо резких требований восстановления неограниченного национального суверенитета в марте 2019 года, она теперь просит установить переходный период, во время которого ничего заметного для избирателей вообще не изменится. Удивительно, но все компромиссы Мэй были одобрены националистическими ястребами, которые ранее оспаривали её лидерство. Фанатики продолжают надеяться на полный разрыв с Европой в будущем, но их при этом явно не тревожит перенос «судного дня» на декабрь 2020 года, когда завершится «переходный период с сохранением статус-кво», предложенный Мэй. Впрочем, если «чистый разрыв» с Европой слишком опасен, чтобы попытаться провести его сейчас, то почему он вдруг станет более приемлемым в 2020 году? Не станет. И, по всей видимости, именно этой реальностью будет диктоваться желание продлить переходный период – до тех пор, пока не завершатся всеобщие выборы 2022 года, а затем и ещё дальше. В результате, как я писал почти год назад, воинственный британский «Жёсткий Брексит» превратится в покорный «Фейковый Брексит» – ассоциированное членство в ЕС в норвежском стиле. Как сторонники, так и противники выхода из ЕС будут не удовлетворены таким исходом, превращающего Британию в «вассальное государство» (как справедливо выражались агитаторы за Брексит), в страну, которая подчиняется законам ЕС, но не имеет права голоса и возможности влиять на эти законы. Почему Британия согласится на этот статус страны второго класса? Здесь-то мы и подходим к отношениям между националистическим популизмом и экономикой. Единственным оставшимся оправданием этой явно худшей формы ассоциации с ЕС, которую сейчас предлагает Мэй, является популистский лозунг – «народ высказался». Вплоть до последнего времени размахивание этим лозунгом позволяло клеймить любых оппонентов правительственной политики как представителей интернационального элитизма, как «граждан без страны», которые презирают «настоящий народ». Из-за такой делегитимизации политической оппозиции Брексит стал выглядеть неизбежным, а это мешало избирателям даже просто задумываться над вопросами, которые могли бы изменить их мнение. Но теперь политическая атмосфера в Британии меняется. Приближается срок Брексита (март 2019 года), окончание «переходного периода» Мэй откладывается на далёкое будущее, все материальные обещания Брексита тают как миражи в пустыне, и поэтому парламентское и общественное мнение в стране меняется. Лейбористская партия медленно приходит к выводу, что оппозиция Брекситу даёт ей единственный шанс свалить правительство Мэй, даже несмотря на то, что Брексит поддержали многие избиратели из рабочего класса. В результате, Мэй уже неоднократно проигрывала в парламенте, и ей пришлось смириться с необходимостью добиваться полноценного одобрения парламентом любого соглашения, о котором она договорится с ЕС. Эти конфликты в парламенте означают, что оппозиция Брекситу больше не считается дискредитированной как антидемократическая и элитистская. И общественное мнение с этим согласно: явное большинство поддерживает идею «голосования по существу» в парламенте, для того чтобы решить, будет ли финальное соглашение Мэй с Европой действительно лучше, чем сохранение членства в ЕС. Когда будет проводиться это голосование (вероятно, в октябре), тактический альянс всех оппозиционных партий с дюжиной проевропейских тори вполне может привести к поражению правительства. Если такое поражение начнёт выглядеть неизбежным, Мэй, возможно, сама попытается его избежать, предложив референдум с целью сделать окончательный выбор между её версией Брексита и сохранением статус-кво с ЕС. Однако не станет ли такой референдум, идею которого сейчас поддерживает недавно начатая кампания «Голосование народа», лишь ещё одним признаком погружения страны в популизм, а не подлинно демократическим итогом дебатов о Брексите? Ответ – «нет». Избирателям будет предоставлена возможность сделать честный выбор между двумя чётко определёнными альтернативами: одобрить соглашение о выходе из ЕС, о котором договорится правительство, или же остаться в ЕС, отозвав уведомление о Брексите до 29 марта 2019 года. На референдуме 2016 года картина была совсем иной. Избирателям был предложен иллюзорный выбор между реальностью и фантазией, сказочным Брекситом, с которым они могли связывать любые надежды или предрассудки, какие им только приходили в голову. Противоположностью националистическому популизму является не глобальный элитизм, а честный реализм. Сейчас Британия вновь открывает для себя эту истину. Анатоль Калетскийглавный экономики и сопредседатель Gavekal Dragonomics, автор книги «Капитализм 4.0, Рождение новой экономики».

via | www.project-syndicate.org

author icon

Anatoly Kalecki

Instituții:

Publicaţia periodică "Monitorul Fiscal FISC.MD"

1135 vizualizări

Data publicării:

03 Mai /2018 14:52

Domeniu:

Noutăți

Etichete:

Брексит | ЕС | экономика | евроинтеграция

0 comentarii

icon icon icon
icon
icon icon icon icon icon
icon
icon