В начале марта прошлого года в Молдове был зафиксирован первый официальный случай заболевания COVID-19. Для предотвращения распространения вируса было объявлено Чрезвычайное положение, и уже 12 марта 2020 г. Парламент принял изменения в Кодекс о правонарушениях. Так, с 14 марта за несоблюдение мер по борьбе с коронавирусом нарушитель может быть наказан крупным административным штрафом: в соответствии со ст. 761 Кодекса о правонарушениях (КП), физические лица могли получить штраф на сумму от 450 до 500 УЕ, а юридические лица – от 1 000 до 1 500 УЕ.  

Сотрудники полиции оштрафовали риелторскую компанию за размещение наружной рекламы без разрешения органов местного публичного управления (основание – ч. (1) ст. 364 Кодекса о правонарушениях1 (КП). В протоколе отмечено, что полицейские обнаружили рекламное панно, размещение которого не согласовано, и выписали предприятию штраф на сумму 6 тыс. леев.   Директор компании обратился в суд с заявлением об аннулировании протокола, заявив, что сотрудники полиции неправильно истолковали Закон «О рекламе» №1227/1997 г. и, для аргументации своей позиции, он сообщил:

В ходе тематической проверки с применением косвенных методов оценки доходов инспекторы Государственной налоговой службы выявили нарушения в декларировании и оплате подоходного налога со стороны физического лица за период с 2012 г. по 2017 г. Было определено, что налогоплательщик получил из-за границы посредством систем быстрых переводов более 1 млн леев и не задекларировал эти доходы. По итогам проверки принято решение взыскать неуплаченный подоходный налог; взыскать неустойку за в размере 473 тыс. леев, в соответствии с ч. (1) и (2) ст. 228 НК и штраф в размере 806 тыс. леев на основании ч. (5) ст. 261 НК.   Налогоплательщик обжаловал решение ГНС. Получив отказ, он обратился в суд.  

Инспекторы провели контрольную закупку на предприятии общественного питания, по итогам которой составили протокол о нарушении налогового законодательства предприятиятием и протокол об административном нарушении в отношении официантки, которая их обслуживала. Экономический субъект был оштрафован на 10 тыс. леев за ведение расчетов без применения ККО на основании ч. (1) ст. 254 Налогового кодекса (НК), а официантка – на 1 тыс. леев на основании ч. (4) ст. 293.1 Кодекса о правонарушениях (КП) за проведение расчетов без использования ККО.   Предприятие обжаловало решение Государственной налоговой службы о штрафе, наложенном по ч. (1) ст. 254 НК.

Предприятие обратилось в суд с иском против уволившегося главного бухгалтера, обвинив сотрудника в том, что она ежемесячно начисляла себе дополнительно 2400 леев сверх оговоренной сторонами заработной платы. Помимо этого, главбух допустила ряд нарушений финансовой дисциплины: не зарегистрировала накладные в электронном реестре, за что предприятие было оштрафовано ГНС, не довела до конца процедуры, которые следовало провести по завершению финансового года. Работница не вернула фирме служебный телефон и не предоставила электронные ключи для предоставления отчетности. Факты нарушений установлены служебным расследованием работодателя. О результатах расследования он уведомил бывшую работницу по почте.

Государственная инспекция труда (ГИТ) провела проверку соблюдения законодательства на предприятии. По результатам проверки инспектор составил протокол об административном нарушении на основании положений ст. 551 Кодекса о правонарушениях1. Материалы дела направлены в суд для принятия решения о штрафе.   Поводом для проверки стала жалоба потерпевшей (веб-дизайнера предприятия), которая заявила ГИТ, что директор предложила работу по созданию сайта для продвижения предприятия посредством социальных сетей. По словам дизайнера, после нескольких месяцев работы, работодатель отказался от ее услуг, не оплатив заработную плату. Стороны не заключили трудовой договор. Официально дизайнер не была трудоустроена.   

Государственная налоговая служба провела тематическую проверку выполнения налогоплательщиком обязательств по уплате подоходного налога. В соответствии с информацией ГНС и базой данных Кадастра недвижимого имущества, налогоплательщик произвел отчуждение в 2015 г. двух объектов недвижимого имущества – квартиры и нежилого помещения на основании договора, по цене в 45 тыс. евро, что по курсу НБМ составило 934 тыс. леев.   Поскольку налогоплательщик не предоставил подтверждение стоимостного базиса отчужденных активов, ГНС пришла к выводу, что за 2015 г. налогоплательщик зафиксировал прирост капитала в размере 934465 леев.